Неточные совпадения
Поэтому самому наблюдательному и зоркому путешественнику позволительно только прибавить какую-нибудь мелкую, ускользнувшую от
общего изучения черту; прочим же, в том
числе и мне, может быть позволено только разве говорить о своих впечатлениях.
Посмотрите на постановку и уборку парусов вблизи, на сложность механизма, на эту сеть снастей, канатов, веревок, концов и веревочек, из которых каждая отправляет свое особенное назначение и есть необходимое звено в
общей цепи; взгляните на
число рук, приводящих их в движение.
Нам прислали быков и зелени. Когда поднимали с баркаса одного быка, вдруг петля сползла у него с брюха и остановилась у шеи; бык стал было задыхаться, но его быстро подняли на палубу и освободили. Один матрос на баркасе, вообразив, что бык упадет назад в баркас, предпочел лучше броситься в воду и плавать, пока бык будет падать; но падение не состоялось, и предосторожность его возбудила
общий хохот, в том
числе и мой, как мне ни было скучно.
Привалов в
числе другой публики испытывал
общее недоумение и отыскивал знакомых, чтобы узнать, в чем дело.
В качестве свидетелей фигурировали все свои люди, и в
числе других братья Приваловы, которые еще раз привлекли на себя
общее внимание.
Приятно было остаться ему там и потому, что он там был почетнейшим лицом на три — четыре версты кругом: нет
числа признакам уважения, которыми он пользовался у своих и окрестных приказчиков, артельщиков и прочей подгородной братии, менее высокой и несколько более высокой заводских и фабричных приказчиков по положению в обществе; и почти нет меры удовольствию, с каким он патриархально принимал эти признаки
общего признавания его первым лицом того околотка.
Число воспитывающихся у нас всегда было чрезвычайно мало; но те, которые воспитывались, получали — не то чтоб объемистое воспитание — но довольно
общее и гуманное; оно очеловечивало учеников всякий раз, когда принималось.
Прорывались в
общей массе и молодые люди, но это была уже такая мелкота, что матушка выражалась о них не иначе как: «саврас», «щелкопер», «гол как сокол» и т. д. В
числе прочих и Обрящин не затруднился сделать предложение сестрице, что матушку даже обидело.
Отвечая на главный пункт вопроса, касающийся удешевления порций, они предложили свои собственные табели, которые, однако, обещали совсем не те сбережения, каких хотело тюремное ведомство. «Сбережения материального не будет, — писали они, — но взамен того можно ожидать улучшения количества и качества арестантского труда, уменьшения
числа больных и слабосильных, подымется
общее состояние здоровья арестантов, что отразится благоприятно и на колонизации Сахалина, дав для этой цели полных сил и здоровья поселенцев».
Она была порою очень весела, порою довольно зла и презрительно начала выражаться о чрезвычайно большом
числе людей, и даже нередко подтрунивала и над
общим человеческим смыслом.
Одним словом, из всего видно, что выражение «государство» даже в понятиях массы культурных людей не представляет ничего определенного, а просто принадлежит к
числу слов, случайно вошедших в
общий разговорный язык и силою привычки укоренившихся в нем.
—
Общее — устроить себе свою религию и мораль… В сознании людей существует известное
число великих истин, которые и уподобьте вы в вашем воображении цветным, прозрачным камешкам калейдоскопа. Вам известен этот инструмент?
Переживая процесс этого отгадывания, одни мечутся из угла в угол, а другие (в том
числе Глумов и я) даже делаются участниками преступлений, в надежде, что
общий уголовный кодекс защитит их от притязаний кодекса уголовно-политического.
Наконец разыгрывается какая-то гомерическая игра. Иудушка остается дураком с целыми восемью картами на руках, в
числе которых козырные туз, король и дама. Поднимается хохот, подтрунивание, и всему этому благосклонно вторит сам Иудушка. Но среди
общего разгара веселости Арина Петровна вдруг стихает и прислушивается.
Теперь скорее можно сказать обратное: именно то, что деятельность правительств с своими, отставшими от
общего уровня нравственности, жестокими приемами наказаний, тюрьм, каторг, виселиц, гильотин скорее содействует огрубению народов, чем смягчению их, и потому скорее увеличению, чем уменьшению
числа насильников.
В
числе счастливых четвертого пятка выскочил Локотков. Я заметил, что он не разделял
общей радости других товарищей, избегавших наказания; он не радовался и не крестился, но то поднимал глаза к небу, то опускал их вниз, дрожал и, кусая до крови ногти и губы, шептал: «Под твою милость прибегаем, Богородица Дева».
По совершенном освобождении от внешних врагов Россия долго еще бедствовала от внутренних мятежей и беспокойств; наконец господь умилосердился над несчастным отечеством нашим: все несогласия прекратились,
общий глас народа наименовал царем русским сына добродетельного Филарета, Михаила Феодоровича Романова, и в 1613 году, 11
числа июля, этот юный царь, дед Великого Петра, возложил на главу свою венец Мономахов.
Таким образом, имея
общим с анархией отсутствие всякого закона и нрава, обязательного для всех, самодурство, в сущности, несравненно ужаснее анархии, потому, что дает озорничеству больше средств и простора и заставляет страдать большее
число людей, — и опаснее ее еще в том отношении, что может держаться гораздо дольше.
Замечу мимоходом, что, кроме моего отца, в роду нашем уже никто не имел большого сходства с княгинею Варварою Никаноровной; все, и в этом
числе сама она, находили большое сходство с собою во мне, но я никогда не могла освободиться от подозрения, что тут очень много пристрастия и натяжки: я напоминала ее только моим ростом да
общим выражением, по которому меня с детства удостоили привилегии быть «бабушкиною внучкой», но моим чертам недоставало всего того, что я так любила в ее лице, и, по справедливости говоря, я не была так красива.
— Надеюсь, вы не откажетесь в
числе других принять участие в
общем труде?
Несмотря на совершенное неумение держать себя, на смешные позы и еще более смешные жесты одной правой рукой, тогда как левая точно была привязана у него за спиной, несмотря на положительно дурное исполнение обыкновенных разговоров с своим слугою и бедным стариком, — Дмитриев в сцене с другом, которому рассказывает свои несчастия, и в примирении с женой выражал столько силы внутреннего чувства, что все зрители, в том
числе и я, были совершенно увлечены, и
общее восхищение выражалось неистовыми рукоплесканиями.
К
общему удивлению, в
числе удавленников оказался и дьячок Арефа.
Я никогда не замечал его в
числе слушателей во время публичных заседаний Общества и, конечно, не мог ожидать, чтоб он явился для выслушания стихов, которые можно было применить к нему, и чтоб он встал со стула, как нарочно, для привлечения на себя
общего внимания.
Странный был человек Епинет Мухоедов, студент Казанского университета, с которым я в одной комнате прожил несколько лет и за всем тем не знал его хорошенько; всегда беспечный, одинаково беззаботный и вечно веселый, он был из
числа тех студентов, которых сразу не заметишь в аудитории и которые ничего
общего не имеют с студентами-генералами, шумящими на сходках и руководящими каждым выдающимся движением студенческой жизни.
Разные неудобства продолжение оного прерывают, а малое
число подписателей, сей год бывших, а и того меньше на будущий явившихся, подтвердили давно известную о писателях,
общую пользу предметом имеющих, истину».
Заткнув оба уха большими пальцами, а остальными плотно придавив зажмуренные глаза и качаясь взад и вперед, зубрила иногда в продолжение целого часа повторял одну и ту же фразу: «Для того чтобы найти
общее наименьшее кратное двух или нескольких
чисел… для того чтоб найти… чтоб найти… чтоб найти…» Но смысл этих слов оставался для него темен и далек, а если, наконец, и запечатлевалась в уме его целая фраза, то стоило резвому товарищу подбежать и вырвать книгу из-под носа зубрилы или стукнуть его мимоходом по затылку, как все зазубренное с таким великим трудом мгновенно выскакивало из его слабой головы.
О том, до какой степени доходило у нас в девяностых годах
общее расстройство управления по всем частям, всего лучше рассказывает князь Щербатов в своем «Рассуждении о нынешнем в 1787 году почти повсеместном голоде в России», в «Размышлении о ущербе торговли, происходящем выхождением великого
числа купцов в дворяне и офицеры» и в сочинении «О состоянии России в рассуждении денег и хлеба в начале 1788 года, при начале турецкой войны».
Кухарь, при помощи десятка баб, взятых с работы, управляется с птицею, поросятами, кореньями, зеленью; булочница дрожит телом и духом, чтобы опара на булки была хороша и чтобы тесто выходилось и булки выпеклись бы на славу; кухарка в другой кухне, с помощницами, также управляется с птицею, выданною ей, но уже не кормленою, а из
числа гуляющих на свободе, и приготовляет в больших горшках обед особо для конюхов гостиных, для казаков, препровождающих пана полковника и прочих панов; особо и повкуснее для мелкой шляхты, которые приедут за панами: им не дозволено находиться за
общим столом с важными особами.
Таким образом, определение страдает неопределенностью и принадлежит к
числу общих мест, тем более что и «развитие умственных и нравственных способностей» представляет у г. Жеребцова фразу, лишенную определенного содержания.
Исходя в сретение особ, чиновники облекались в окропленные мундиры и в качестве прочего божия достояния бывали спасаемы. Об этом есть много достоверных сказаний, но при нынешнем всеобщем маловерии и особенно при оффенбаховском настроении, царящем в чиновном мире, все это уже уронено в
общем мнении и в
числе многих других освященных временем вещей легкомысленно подвергается сомнению; отцам же нашим, имевшим настоящую, крепкую веру, давалось по их вере.
Тупицы — лица, окончательно обиженные природой, отчаянно глупые, повторяющие
общие места и говорящие то, что все уже давно знают: «Сегодня пятнадцатое
число, через две недели будет первое!» — «Петр Великий гений!» — «Я люблю то, что хорошо!» — «Мужчины не женщины!» — «Железная дорога отличное изобретение!» — «В Петербурге можно все достать за деньги…» — «вообще говоря: болезнь скверная вещь!» — «Кто же не имеет недостатков?» — «Зимою всегда холодно!» — «Сегодня пятница, завтра суббота!» и т. д.
С увеличением
числа женщин-врачей они, несомненно, будут оказывать все большее влияние на
общее понижение платы за врачебный труд.
Так думал Хвалынцев, негодуя всем пылом юношеского увлечения, а
число людей, наполнявших коптилку, с каждой минутой возрастало, и
общий шум становился все сильнее.
Лидинька не без увлечения повествовала Стрешневой, что они, вообще новые люди (то есть и она в их
числе), устроили свою жизнь на совершенно новых началах, что у них организовалась правильная ассоциация с
общим разделением труда и заработка, что эта ассоциация завела вот уже книжную торговлю и переплетную мастерскую, и теперь хлопочет о заведении швейной и типографии, и что все они, а она, Лидинька, в особенности, ужасно теперь заняты делом, и что дела у ней вообще просто по горло: «вся в деле, ни на минуту без дела», тараторила она, и Стрешнева довольно внимательно слушала ее болтовню.
— Вот и хорошо, вот и прекрасно, ты мне и пополнишь, — молвил на то Смолокуров. — А то на мои именины, на Марка Евангелиста, двадцать пятое
число апреля месяца, ежели когда у меня на дому служба справляется, правят ее по «
Общей минеи» — апостолам службу, а самому-то ангелу моему, Марку Евангелисту, служить и не по чем.
Для этого надо
общий приговор с узаконенным
числом голосов.
Сам П.И. как-то в"Союзе писателей", уже в начале XX века, счел нелишним сделать — хоть и задним
числом — сообщение в свою защиту, где он старался показать, до какой степени была преувеличена его вина перед тогдашним освободительным настроением литературных сфер. Некоторые из наших
общих приятелей находили, что П.И. напрасно потревожил эту старину. Не следовало — на их оценку — оправдываться.
У меня есть повесть"Поддели", написанная мною в Петербурге в 1871 году. Там является эпизодическое лицо одного московского холостяка. Наши
общие знакомые находили, что в нем схвачены были характерные черты душевного склада Берга, в том
числе и его культ женского пола.
О Бакунине я и раньше слыхал часто и помногу от разных посетителей Герценовой гостиной в Лондоне, в том
числе от А.Ф.Писемского, который прекрасно передавал его тон и даже интонации его зычного, как бы протодьяконского голоса (хотя он и ничего
общего с духовным званием не имел, а был и остался характерным российским дворянином, тверским экс-помещиком и московским интеллигентом 30-х годов).
Некто Пулавский, служивший поверенным в делах у разных вельмож и тем снискавший себе состояние и связи, проектировал план
общей конфедерации. Втайне приобретая приверженцев и средства, он отправился в местечко Бар, близ турецкой границы, и тут впервые конфедераты, в
числе восьми человек, подписали акт конфедерации 29 февраля 1768 года.
Согласно
общему распоряжению, 22
число было назначено для выездов из домов. Собралась большая компания в Лущевинке; в
числе прочих был и помещик Мицкевич; дворовым было сказано, что собирается большая охота.
На практике, однако, было сделано отступление от этого правила, и от рыцаря требовалось только, чтобы он пять лет кряду или хотя разновременно, но в
общей сложности то же
число лет, пробыл в «конвенте».
Если и в настоящее время существует антагонизм между теорией и практикой вследствие коренящегося в значительном
числе образованных людей убеждения, будто теория и практика имеют не одну
общую, а две разные дороги, то в половине прошлого столетия серьезная научная подготовка тем более не считалась нужной для практической военной деятельности.
Оба они были наги, но с ножами при бедрах, и среди
общего смятения они кинулись на Евлодия и на Милия, и у всех на глазах зарезали их, а за ними приспели такие же другие, в
числе больше как двадцать, и бросились тушить огонь, пылавший в темнице, но погасить его было уже невозможно.
Что же касается пяти скоропостижно умерших женщин, то они проводили день 26-го января вместе с прочими, находящимися в том же отделении, умопомешанными в
числе 24; все они обедали за одним
общим столом и употребляли одну, для всех без различия, приготовленную пищу.
Встречаясь с этим затруднением, историки этого рода придумывают самое неясное, неосязаемое и
общее отвлечение, под которое возможно подвести наибольшее
число событий, и говорят, что в этом отвлечении состоит цель движения человечества.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К
общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно — жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в
числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Итак, не разделяя искусственно всех сливающихся точек конуса, — всех чинов армии, или званий и положений какого бы то ни было управления, или
общего дела, от низших до высших, мы видим закон, по которому люди для совершения совокупных действий слагаются всегда между собой в таком отношении, что чем непосредственнее они участвуют в совершении действия, тем менее они могут приказывать и тем их большее
число; и чем меньше то прямое участие, которое они принимают в самом действии, тем они больше приказывают и тем
число их меньше; пока не дойдем таким образом, восходя от низших слоев, до одного последнего человека, принимающего наименьшее прямое участие в событии и более всех направляющего свою деятельность на приказывание.
Число людей, признающих несовместимость христианства с покорностью государству, постоянно увеличивалось; в наше же время, в особенности с тех пор, как правительством было введено самое очевидно противоположное христианскому учению требование
общей воинской повинности, несогласие людей христианского понимания с государственным устройством стало всё чаще и чаще проявляться.
«И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что когда они выдумали две-три случайности (он вспомнил об
общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет
числа!»